Телеведущие на всех каналах напомнили, что когда-то во время Олимпиад останавливались любые военные конфликты, это было важнейшей составной частью Игр, когда следовало хотя бы на время забыть взаимные неспортивные претензии и обиды.
Но вот на наших глазах вспыхнули практически одновременно: олимпийский огонь в Пекине и больницы, детские сады и университет в Цхинвале. Установки «Град» накрывают вражескую территорию сплошным ковром, кто тут будет разбирать, поразила ракета танк, девушку, вышедшую из подвала за водой для своей семьи, или древний памятник архитектуры, которых в Закавказье – множество. Точнее, было множество до обстрела по площадям.
Война мгновенно выплеснулась за пределы Южной Осетии, подобно нефти из горящего танкера.
И началось это где? В Осетии, в историю которой уже вписал свою кровавую строчку Беслан. И вот уже, как недавно Грозный, разрушен Цхинвал, вот на улицах осетинских сёл среди обломков зданий и сгоревших танков тела осетин, грузин и русских, а в подвалах прячутся перепуганные женщины и дети. По дорогам, скрываясь от обстрелов, бредут в одну сторону – беженцы, в другую – вооружённые охотничьими ружьями и автоматами ополченцы. Из Кодорского ущелья, слава богу, успели уйти все мирные грузины, прежде чем туда вошли абхазские войска.
Тридцать тысяч беженцев теперь – по всему Кавказу, южные осетины не только в домах северных единоплеменников, но и в Кабардино-Балкарии, в Адыгее, на Ставрополье. Что они говорят тем, кто их приютил, какие семена ненависти посеяны теперь по всему югу России и в Грузии?
Кстати: все ли осознают, что русские, грузины, осетины и в своём большинстве абхазы – православные христиане? Нас не так уж и много, православных. Теперь будет меньше, с нашей же помощью.
Начинаешь ненавидеть телеэкран: не надо это всё показывать, уже нету сил видеть столько горя. И всё равно смотришь, невозможно оторваться от страшных сцен пылающих зданий и смерти, смерти, смерти. Через все границы сыплются проклятия и снаряды. Война вроде бы остановлена, но бомбы злобы и ракеты ненависти летать будут ещё долго. Кажется, что с ума сошёл весь мир, ненависть застилает глаза всем: и уничтожаемым осетинам, и осаждаемым абхазам, и грузинам, беженцам из самопровозглашённых республик и жителям Тбилиси, Зугдиди, Гори. «И смерть, и ад со всех сторон». Грузинскую мать, рыдающую на пепелище, жаль ничуть не меньше, чем осетинскую. Когда теперь иссякнет ненависть грузин к их русским соседям, с которыми им, хотят они или нет, всегда жить рядом? А ведь так недавно отношение русских к грузинам было, пожалуй, теплее, чем к любым другим кавказцам. Мы и сейчас любим Вахтанга Кикабидзе, а он на этой неделе демонстративно отказался от недавно вручённого ему российского ордена Дружбы и от гастрольной поездки в Россию.
И через сколько поколений перестанут сжимать кулаки осетины при виде грузин? Вы про кавказскую кровную месть ничего не слышали? Что нам теперь, Кавказские горы Китайской стеной перегораживать? И среди всего этого срама на экранах мелькают напыщенные лица политиков и дипломатов, возводящих руки горе и изрекающих банальности. Ах, как они переживают! Ах, как им жаль, что всё получилось вот так, как получилось. Ведь ещё несколько дней назад мир верил, что войны не будет: ну, покричат, покричат, а потом всё устаканится. Не устаканилось. И виноваты не народы, а неумелые, злые и неумные политики, которые обязаны были смотреть на полшага вперёд. Мало нам Чечни? Её мы пока ещё не восстановили, а тут уже надо отслюнить миллиарды на Южную Осетию, которая, простите, пока ещё грузинская территория. Ну, разумеется, поспешно стал стричь свои купоны Запад. Особенно наши бывшие друзья, Польша и Прибалтика. Идёт война священная, дипломатическая война. Кондолиза Райс угрожает нам международной изоляцией, отовсюду несутся угрозы санкций, и слушать это довольно противно всем, кто не понаслышке знает, что такое двойные стандарты. Кажется, во всём мире политики, выражаясь народным языком, держат нас за лохов.
Да, с политической элитой соседних государств нам здорово не везёт. Вот был амбициозный и наглый Дудаев, а теперь перед микрофонами таращит безумные глаза и брызжет слюной явно неадекватный Саакашвили, о прочих не хочется сегодня и вспоминать. Но ведь со всеми надо как-то договариваться, набраться терпения и искать компромиссы. На то и дипломаты, им, как говорится, за это деньги платят. Не хочется! Как мы любим простые решения: вдарить им по башке, чтобы знали, кто тут хозяин. Вдарили… Теперь каждая из трёх сторон празднует победу, срывает аплодисменты и вручает ордена. А потерпели-то поражение все без исключения.
По телевизору мы видим героическую работу хирургов, пытающихся спасти раненых. Их не интересует национальность человека с простреленной грудью или обожжённой кожей, им главное, что порой из-за обстрела не удаётся его вывезти в безопасное место. В конце концов враждующие стороны, так и быть, договорились о гуманитарном коридоре. Но поздно: такой больной уже не транспортабелен и гибнет на глазах у врачей. А ещё умиляет отношение ко всему этому многих наших: людей там убивают, территории выжигаются, но море-то по-прежнему тёплое, а песочек впитал кровь и вроде бы снова чистый. Туроператоры довольны: поток туристов не иссякает. С другими – да, но с нами ведь, разумеется, никогда ничего не случится. Вспоминается сцена, когда в болоте мычит тонущая корова, а прочие её товарки спокойно пощипывают травку на самом берегу. Мне никогда не хватало терпения просмотреть до конца всю эту бодягу, что на ДТВ нам впаривают под названием «Территория призраков». Но на этой неделе меня заняла передача про вервольфов, людей-оборотней, превращающихся в волков. Каким-то образом передача перекликнулась с новой кавказской бойней. Оборотни, люди-звери, бешеные древнегерманские берсерки – Елена Чернова, специалист по славянской культуре, и не думала связывать их с современностью, но как-то оно всё сходилось.
Есть, говорили нам, такая болезнь, ликантропия, когда человек воображает себя волком и накидывается на первую попавшуюся жертву: на овцу, собаку, а может и на человека, может загрызть своих родных и близких. И движет такими людьми не столько стремление к могуществу и власти, сколько к безнаказанности: раз я волк, я могу делать, что мне заблагорассудится, человеческие законы не про меня. По древнегреческой легенде, однажды царь Ликаон угостил Зевса блюдом из человечины, за что разгневанный бог превратил его в волка. И наследники Ликаона, кажется, никуда не делись. Множество наших соотечественников, сидя у телевизора, подобно римлянам в Колизее, яростно требуют смерти супостатам. Как выразилась одна участница передачи, неадекватная ситуация провоцирует неадекватное поведение. Земля наша превращается в настоящую территорию призраков бывших и грядущих войн.
И как же жалко смотрится с экрана кетчуп, которым щедро мажут гримёры физиономии очередным «жертвам» очередных сериалов. А уж эти убогие японские мультики! Наверно, есть смысл хоть на время войн прекращать демонстрировать всю эту туфту. Потому что ты знаешь, что, окончив съёмку, «убитый» встанет и пойдёт пить пиво в буфет при студии. А мальчишка, лежащий в луже крови на улице Цхинвала, уже не встанет никогда. Специалисты говорят с телеэкрана, что нынче клиническая ликантропия худо-бедно лечится. Но тут же предостерегают: разбудить в человеке зверя не так трудно, как загнать его обратно. Став зверем, человек уже не в силах контролировать своё сознание. Наши предки верили, что оборотня можно убить только «змеиным топором», то есть которым ранее была убита змея; ещё оборотни-де боятся серебра, оно оставляет на их теле глубокие ожоги. Современным людям-зверям руки серебро не жжёт, и, надо думать, кое-кому из них в результате войн серебра достанется немало.
А большинству из нас – разве что слёзы, серебрящиеся на щеках.